«Агентурно Х» - Вадим Михайлович Хитров

друг другу. Так будет легче прийти к какому-то обоюдно приемлемому решению.

– Хорошо.

– Вам это знакомо? — спросил Отт и выложил на стол лист бумаги, испещренный цифрами.

– Да, это шифрограмма.

– Можете прочитать?

– Дайте мне лист бумаги и карандаш.

Рихтер на какое-то время ушел в себя, покусывал губы, делал пометки.

– В пяти кабельтовых севернее Оденсхольма обнаружил подводную лодку, пытался атаковать, лодка срочно погрузилась. Командир эсминца «Новик» Беренс, — прочитал он.

– Это феноменально, — с удивлением произнес Отт.

– Я прошел проверку?

– Несомненно. Теперь мой черед. Того, что вы сейчас сделали, вполне достаточно, чтобы заковать вас в кандалы. Однако этого, как видите, не произошло. Более того, я скажу вам, что являюсь агентом немецкой разведки.

– Допустим.

– Расскажите об «Агентуре Х».

– Нет, господин Крейн, я расскажу это только руководителям германской разведки в Берлине. Я готов послужить родине, но не хочу участвовать в шпионских играх здесь, в России. Вы переправляете меня в Германию, я рассказываю все, что знаю. Это мои условия. Скажу только, что «Агентура Х» — это гораздо более серьезная, я бы сказал, многоплановая разведывательная организация, чем, вероятно, себе представляют в Берлине.

– Такая операция — дело нешуточное. Мне надо посоветоваться, — задумчиво произнес Крейн.

– Хорошо. Только я не могу более задерживаться в Ревеле.

– Мы вас спрячем.

– А если ваше начальство сочтет эту затею неинтересной?

– Вы умный человек, Рихтер. Скажите, вы бы что сделали на месте моего руководства?

– Честно? Я бы ухватился двумя руками.

– Поверьте, Рихтер, в разведке дураков не держат. Так вы согласны?

– Я давно для себя все решил.

Глава семнадцатая

Схватка за «светлую голову»

1916 год. Октябрь. Ревель

Как только Непенин услышал в трубку первые слова начальника радиостанции особого назначения, он понял, что это чрезвычайное происшествие.

– Какой флюс, что вы там лепечите, как баба? — резко говорил вице-адмирал.

– Он очень, очень мучился, а где я ему дантиста обеспечу? Только в Ревеле и можно, — со страхом в голосе оправдывался начальник РОН.

– Какого х… бога вашу маман… в три загиба, вы не поставили меня или Ренгартена в известность?

– Так это только зуб, на несколько дней. Я не придал такого значения. Никаких подозрений он решительно не вызывал. Работал замечательно.

– Когда он должен был вернуться?

– Третьего дня.

– Вашу бога… через коромысло, что же вы молчали? Почему только сейчас сообщаете?

– Думал, вернется.

– Он, видите ли, думал! Мыслитель хренов.

– А вы на меня не орите! Что мне было делать? Всех сотрудников проверяли неоднократно, в том числе и вы, и Ренгартен, и Особое делопроизводство. Возражений против кандидатуры Рихтера никто не имел. Что же, мне его надо было оставить помирать с эти флюсом? А по каждому, извините, чиху моего сотрудника докладывать начальству?

– Что входило в его обязанности? — несколько спокойнее спросил Непенин.

– Шифровка радиограмм для флота, иногда перевод немецких радиограмм на русский язык. Только он не знал, что это на самом деле изначально дешифрованные тексты.

– Он не идиот, мог бы и догадаться.

– Сие мне неведомо.

– Вы знаете, к какому дантисту он отправился?

– Нет, но смею предположить, что это немецкий специалист.

– Почему вы так решили?

– Рихтер любит все немецкое.

– Мне еще только патриота Германии на Шпитгамне не хватало. Ладно, паники не поднимать, работать в штатном режиме, для всех Рихтер задерживается по состоянию здоровья. Все понятно?

– Так точно. Разрешите выполнять?

– Выполняйте, мать вашу.

1916 год. Октябрь. Свинемюнде

Капитан Виттинг вышел от командующего в самом приподнятом настроении и даже больше — он был просто окрылен. Еще бы, ему наконец-то доверили серьезную операцию, в его подчинении целая флотилия. Так, на подъеме, он появился в своем кабинете и сразу вызвал своего адъютанта, старшего лейтенанта Регенсбурга.

– Регенсбург, мы идем в пасть к русскому медведю, — объявил с пафосом Виттинг. Он вообще был склонен к некой высокопарности и восторженности в своих речах. При этом он часто вскидывал голову, и его усы начинали комично подергиваться. — В операции будут задействованы одиннадцать миноносцев под моим началом. Вас я назначаю командиром полуфлотилии. Вы довольны?

– Я счастлив! — не уступая своему начальнику в пафосе, чуть ли не со слезами на глазах ответил адъютант.

– Мы должны подготовить все самым тщательным образом. Вызовите к пятнадцати часам командиров кораблей. Я буду ставить боевую задачу. Вот список. К пятнадцати сорока вызовите начальника службы вооружений, к шестнадцати ноль-ноль — начальников служб снабжения.

– Разрешите выполнять?

– Выполняйте.

Ровно в пятнадцать часов Виттинг открыл совещание.

– Господа офицеры, — с уже знакомым пафосом начал он, — имею честь доложить вам, что согласно распоряжения контр-адмирала Лангемака миноносцы, коими вы командуете, назначены к операции у берегов противника. Я являюсь командиром флотилии, старший лейтенант Регенсбург — мой заместитель и командир полуфлотилии. Поскольку нам предстоит действовать сообща, прошу каждого из офицеров представиться по очереди.

– Старший лейтенант Притвиц — «S‑57».

– Капитан-лейтенант Менхе — «V‑75».

– Капитан-лейтенант Заупе — «G‑89».

– Капитан-лейтенант Херинг — «G‑90».

– Капитан-лейтенант Клейн — «S‑59».

– Капитан-лейтенант Крех — «S‑56».

– Капитан-лейтенант фон Редер — «V‑72».

– Капитан-лейтенант Яспер — «V‑76».

– Капитан-лейтенант Стратман — «V‑77».

– Капитан-лейтенант Кранц — «V‑78».

– Капитан-лейтенант Херман — «S‑58».

– Прекрасно, господа. Теперь прошу пройти к карте. Наша с вами задача — разведка боем. Мы должны прощупать возможности прорыва в Финский залив, определить систему построения обороны русских, а также оценить силы и средства этой обороны. Вспомогательной целью является бомбардировка Балтийского порта в Рогервике. Также мы должны безжалостно топить все неприятельские корабли и суда, встреченные флотилией. Дата выхода — двадцать седьмое октября, время выхода — восемнадцать ноль-ноль, курс — ост, строй — кильватер, расстояние между кораблями — триста метров, ход — двадцать один узел.

– Разрешите? — попросил слова Кранц.

– Да, капитан-лейтенант.

– В это время будет темно, при кильватерном строе и таком ходе мы можем упустить друг друга из виду.

– Я понимаю, это неудобно, но залив так нашпигован минами, что необходимо соблюдать предельную осторожность, несмотря на то что свободный от мин фарватер нам будет обеспечен, но, как вы сами понимаете, проход будет узким. Итак, я иду на головном корабле, головным назначаю «S‑56».

– Есть! — громыхнул Крех.

– Далее идут «S‑59», «V‑72», «G‑90», «S‑58», «V‑76», «V‑78», «V‑77», «V‑75», «S‑57».

Замыкающий — «G‑89». Старший лейтенант Регенсбург идет на «V‑78».

– Почту за честь, — ответствовал Кранц.

– Командующим отобраны к походу самые боеспособные корабли, — продолжил Виттинг. — У вас есть четверо суток, чтобы подготовиться к выходу. Соответствующие службы снабжения и вооружения будут обслуживать корабли флотилии в первую очередь. Если какой-то из кораблей не может подготовиться в указанные сроки, прошу сообщить об этом прямо сейчас.

Все промолчали.

– Отлично, господа, я не сомневался. Есть какие-либо вопросы, пожелания?

Опять ответом было молчание.

– Ладно, поскольку времени на долгие совещания нет, прошу приступить к своим обязанностям незамедлительно. И последнее: все сведения о предстоящей операции должны сохраняться в строжайшей тайне.

Так же стремительно и энергично командир флотилии провел совещания с другими ответственными лицами. Сомнений не было, поход начнется в назначенное время, что бы ни случилось.

Среди вызванных к Виттингу был и Шварцер. Все указанные миноносцы и их «болячки» по части состояния минного вооружения он знал очень хорошо, ибо к обязанностям своим подходил с должной ответственностью, а с офицерами, особенно минными офицерами кораблей, старался поддерживать хорошие деловые и в тоже время почти приятельские отношения.

В это утро он прибыл на миноносец «S‑56», где командиром был капитан-лейтенант Крех, а первым минным офицером старший лейтенант Франц Клюге.

– Клаус, дружище, здравствуй, ты прямо ни свет ни заря, только побудку проиграли! — воскликнул Клюге, приветливо встречая Дитриха на борту. — Позавтракаем вместе.

– Я уже позавтракал, а от чашечки доброго кофе не откажусь.

– Вот и славно.

– Только вот что, франц, тут такая катавасия закрутилась, что времени нет совсем. Так что я по делу. Что у тебя?

– Мин — половина боекомплекта, аппараты на товсь, только